С 2005 года в одном из крупнейших производственных предприятий Санкт-Петербурга – ОАО «Кировский завод» идет корпоративный конфликт. Миноритарные акционеры завода пытаются оспорить сделки, в результате которых более 40% акций завода оказалось под контролем оффшорных компаний. По их мнению, акции должны быть возвращены в консолидированную собственность предприятия. С тех пор прошли десятки судебных заседаний, большинство из которых миноритариями было проиграно. Тем не менее, конфликт продолжается и к согласию стороны не могут прийти до сих пор. О нынешнем состоянии корпоративного спора и его перспективах рассказал член Совета директоров, член комитета по урегулированию корпоративных споров Кировского завода, Управляющий партнер компании «Дювернуа Лигал» Егор Носков.

·         Егор Александрович, корпоративный конфликт в ОАО «Кировский завод» продолжается уже 5 лет. Насколько сегодня он мешает деятельности предприятия?

·       Конфликт, безусловно, мешает нормальной работе завода, потому что наличие любого корпоративного конфликта означает удорожание заемных средств для компании. Это крупное производственное предприятие, на котором работает более 6000 человек, оно не может жить без кредитного плеча. Таким образом, проблема выражается уже в реальных цифрах: банки вынуждены закладывать дополнительные риски в стоимость кредита. Не говоря уже о том, что предприятие несет и репутационные риски, что для публичной компании чревато снижением котировок. Также существует сложность с участием в государственных программах, с получением оборонного заказа.

·        При таких очевидных минусах, стороны должны быть заинтересованы в скором урегулировании спора. Почему конфликт тянется уже 5 лет? Ведутся ли переговоры, подписываются ли соглашения?

·         На самом деле переговоры не прекращаются. Они идут постоянно, но очень растянуты во времени, в силу того, что позиции акционеров находятся в противоположных точках. Но фактически стороны продолжают переговоры.

В Европе этот спор уже давно был бы прекращен. Суды просто перестали бы принимать эти иски к рассмотрению. В России же срок длительности корпоративного конфликта может растянуться на десятилетия из-за несовершенства законодательства и судебной практики. Достаточно изменить несколько формальных признаков в заявлении, например, список истцов и ответчиков, и суд обязан будет принять в производство каждый новый иск, по существу идентичный уже рассмотренному. И такие бумаги можно «штамповать» сотнями. Если со стороны мажоритариев и миноритариев наберется минимум по 10 держателей акций – это уже получается 100 исков. Представляете, на сколько можно растянуть этот конфликт?

·      То есть, можно сказать, что миноритарии злоупотребляют брешью в законодательстве?

·          Не спешите с оценочными суждениями. Мы можем сказать лишь о том, что миноритарии пользуются теми возможностями, которые дает им закон. Конечно, как юрист, я бы отнес этот казус к несовершенству судебной системы. Но говорить о злоупотреблении здесь не этично.

·          На уступки никто не готов идти?

·     Нет, я думаю, все готовы идти на определенные уступки. Но если вы изначально находитесь на двух диаметрально противоположных точках зрения, то искать компромисс значительно сложнее. Хотя, безусловно, стороны, готовы идти на некие соглашения, которые видятся им разумными и обоснованными. Но найти решение, которое бы удовлетворило обе стороны в полной мере, пока не удается.

·     Некоторые из требований миноритариев кажутся вполне обоснованными: например, требование огласить зарплату гендиректора. Почему даже на это руководство завода не готово идти?

·          Сама ситуация острой конфронтации заставляет быть осторожными каждую из сторон. Ведь суть конфликта не в зарплате директора, а в неких сделках с акциями, которые, по мнению миноритариев, были незаконно осуществлены в 2005 году. Они хотят оспорить эти сделки и параллельно пытаются взыскать с генерального директора почти 22 миллиарда рублей ущерба, который, как они считают, был причинен предприятию. Идут десятки судов в Петербурге, Москве и за границей. И в этой ситуации пока одна сторона пытается привлечь другую к ответственности в таком масштабе, совершенно естественным является то, что другая сторона ведет себя очень осторожно в плане разглашаемой информации. Ведь любая информация, даже самая безобидная, будет использоваться против оппонентов: будут устраиваться PR-компании, поданы новые иски и так далее. И это отнюдь не способствует развитию партнерских отношений между акционерами.

·         Позиция миноритариев относительно этого конфликта достаточно подробно изложена на их сайте. Есть ли какая-то официальная позиция руководства предприятия по этому вопросу?

·     Здесь, конечно, надо руководство разделять. Единственный член менеджмента, которого обвиняют миноритарии – это генеральный директор Георгий Семененко. Все остальное руководство – это  менеджмент, нанятый генеральным директором. Поэтому если говорить о двух сторонах акционеров, условно «миноритарии» и «мажоритарии», то мажоритарные акционеры не считают сделки, которые были совершены с акциями незаконными и поддерживают существующий менеджмент и проводимую им политику. Ведь завод эти 6 лет не стоит на месте, он никуда не делся, он производит продукцию, там работают тысячи людей, предприятие показывает прибыль.

·    Недавно ФАС Северо-Западного округа вынес решение в пользу миноритарных акционеров. Насколько это решение может повлиять на судьбу конфликта?

·         На самом деле, это промежуточное решение по одному из более чем сотни судебных дел. Первая и вторая инстанции миноритариям в требованиях отказали, а третья вернула на новое рассмотрение, что само по себе не означает вынесения нового решения по делу. Если изменения в деле и появятся, то не раньше, чем через 6-8 месяцев. И это для миноритариев наилучший из возможных, но маловероятный вариант.

·       Как Вы с юридической точки зрения оцениваете позицию миноритариев и их шансы в реализации своих интересов?

·       Как юрист, я не вижу у этого дела реальной перспективы. Те акции, которые миноритарии хотят вернуть, имеют свободное обращение на рынке. За прошедшее время они могли несколько раз сменить собственников. Как миноритарии хотят их вернуть, где будут искать нынешних владельцев и, главное, на каком основании хотят изъять акции у добросовестных приобретателей, я не представляю. К тому же, на бумагах не стоит отметки «та самая акция», а значит, суды просто физически не смогут привести миноритариев к желаемому результату.

Что касается судебных исков по вопросам корпоративного управления, здесь все четко регламентируется законом. Дело в том, что мы называем их миноритариями весьма условно – просто потому, что у них меньшее количество акций. Фактически же, у миноритарных акционеров находится в собственности более 25% акций, а это уже блокирующий пакет. И если их интересы будут незаконно нарушены, то суд всегда сможет быстро и эффективно восстановить их права.

Другое дело, что миноритарии сейчас требуют большего, чем им положено по закону. И поэтому вполне естественно, что в условиях корпоративного конфликта их инициативы не находят поддержки среди других акционеров.

Справка:

ОАО "Кировский завод" входит в одноименную группу компаний. Специализируется на создании техники для агропромышленного комплекса, дорожного, промышленного и гражданского строительства, коммунального хозяйства, газовой и нефтедобывающей промышленности, а также на реконструкции литейного и сталепрокатного производства, цехов машиностроительного производства.

Чистая прибыль ОАО "Кировский завод" за I полугодие 2011г. выросла на 83% и составила 158 млн 467 тыс. руб. против 86 млн 488 тыс. руб. за аналогичный период прошлого года. Как сообщается в материалах компании, выручка в январе-июне 2011г. относительно аналогичного периода 2010г. выросла на 8% - до 816 млн 519 тыс. руб.

Значительный рост чистой прибыли компания объясняет уменьшением расходов по обслуживанию заемных средств и уменьшением налога на прибыль прошлых лет.