Татьяна Пилецкая, адвокат, старший партнер ООО «РАУД» и председатель Координационного Совета НП «Лига Медиаторов» очертила ПравоПресс  возможности медиации,  рассказала о распространённых  стереотипах и  поделилась, почему в бизнесе сомнение  –  благо.

         Татьяна, на Ваш взгляд, почему неэффективен ФЗ 2010?

Любой закон работает тогда, когда созрело общество. В нашей стране  люди долго  привыкали к тому, чтобы рассматривать споры в суде. И вот, когда судебная система уже со скрипом, но прижилась,  мы говорим: а давайте всё решать путём переговоров! 

Но культуры переговоров и науки о том, как их вести у нас, на самом деле,  нет и не было.  Сейчас психология такая: если я первый предложу переговоры – я слабый.  Общество должно культурно подрасти и понимать: желание мирно разрешить спор – это признак силы! Я не засяду в суде на несколько месяцев, а, прежде всего, начну диалог. Такое предложение всегда исходит из самодостаточности, уверенности человека.

Кроме того,медиацию может предложить судья. Процессуальным законодательством это предусмотрено. В некоторых мировых и федеральных судах Петербурга медиация уже заняла надлежащее место, так как судьи почувствовали её эффективность. Но в арбитраже практика на стадии становления – внедрение всего нового требует времени.

·         Как Вы оцениваете новый законопроект ВАС о судебной медиации? (при судах появятся свои штатные «медиаторы» - судебные посредники из числа сотрудников арбитража).

Мы долго старались вводить культурный способ разрешения споров  и в итоге  довели до ситуации, когда ежедневно  у одного судьи в арбитраже рассматривается по 30 и больше дел. Так что желание разгрузить суды понятно,  вопрос только как.

 Закон о медиации предполагал: введите медиатора со стороны, который будет выполнять свою роль,  и при достижении сторонами согласия судье не надо будет рассматривать этот спор по существу. 

Второй предложенный  способ:  использование судебного посредника. Новый законопроект предлагает введение дополнительно ещё одного лица, который будет выполнять функции примирителя. Им должен быть сотрудник суда (помощник или судья в отставке), но это не разгрузит суды – просто добавит больше работы помощникам.  Такая модель не похожа на медиацию в классическом смысле: фактически, это ещё одна оценка юридической перспективы спора, и даётся она лицом, приближенным к суду. Предполагается, что она убедит стороны договориться. Но у работников суда чаще всего менталитет: «Я решаю». Поэтому для того  чтобы предлагаемая модель работала эффективно, важно проводить подготовку, обучение судебных  «посредников» медиативным навыкам.

·         Возможно, судебное посредничество повысит индекс доверия к медиации и популяризирует услугу?

А я бы опасалась дискредитации. Нельзя ставить знак равенства между медиацией, которую проводит третья нейтральная сторона, и той моделью судебного посредничества, которая предлагается в законопроекте.  Но любые инициативы, которые популяризируют стремление договариваться – позитивны.

·         Что проще: помирить стороны или усадить их за стол переговоров?

Каждый случай индивидуален, всё зависит от стадии противостояния, в которой находятся стороны: чем длительнее и острее конфликт, тем сложнее сесть за стол переговоров. Иногда подготовка  (предмедиационные переговоры) занимает больше времени, чем сам процесс медиации. Любая война всегда заканчивается миром, и задача медиатора  - напоминать сторонам об этом.  Если они принимают эту мысль, договариваться легче.

“Медиация – это возможность вовремя засомневаться”

Именно агрессивно-настроенной стороне нужно дать шанс понять, что возможен другой, менее перспективный  исход, чем рисуют её юристы. Не бывает 100% уверенности в победе.  И как только он  засомневался, надо аккуратно «подталкивать» его в сторону медиации, напоминая, что это добровольная процедура,  и он всегда сможет отказаться от неё и пойти в суд. Не договоритесь – воюйте дальше.

В практике моих коллег был такой  случай: судья предложил медиацию в процессе рассмотрения иска и стороны согласились,  но в середине процедуры медиации одна из них решила не продолжать. А на следующем судебном заседании все-таки отказалась от своего иска. Работа, проделанная медиатором, дала возможность услышать оппонента и лучше понять свои желания.

 Это типично для семейных конфликтов. Там часто требования и претензии не основываются на истинных желаниях. И когда напрямую спрашиваешь: так чего же ты хочешь на самом деле, человек переосмысливает ситуацию и лучше понимает себя. В бизнесе также: когда начинаешь задавать верные вопросы – Выгодно ли это вам? Соответствует ли это вашим желаниям? Интересам? -  всё  кардинально меняется.

 “Первопричина конфликта -  всегда личность!”

Стандартная ситуация в корпоративных спорах: два человека создали бизнес  и на первоначальном этапе просто не всё проговорили. Один видел будущее компании и своё участие в её развитии так, другой – иначе. Речь может идти об объёмах, направлении, способе ведения бизнеса и  т.д. Каждый основывается на своём опыте и считает его единственно возможным, просто не представляет иных вариантов. И, естественно,  действия другой стороны кажутся ему странными.

Дальше - типичное развитие конфликта: люди ограничивают общение, отсутствие информации порождает сомнения,  недоверие. Это накручивается как клубок и возникает проблема. После  партнёры вообще перестают разговаривать, и, если раньше  можно было что-то спросить или уточнить, то теперь происходит полная информационная блокада, взаимные обвинения: «Он такой плохой, он такой мошенник, он меня обманул, весь бизнес комом!». Привлекаются юристы и начинаются  военные действия. 

В моей практике стороны бизнес-конфликта  инициировали банкротные дела, но достаточно было нескольких встреч и враги мирились.  Как только восстанавливается диалог, тут же выясняется,  что каждая сторона видела всё по- своему и была уверена, что партнёр считает так же.  И никто   не удосужился спросить: может, есть разница в подходах? Когда они сами услышали это, приятно было видеть удивление и недоумение на их лицах: неужели всё так просто?? И из-за этого мы?...

Прекрасный пример, знакомый каждому второму: кусок из фильма  «Красотка», когда Ричард Гир пытался купить  компанию для того, чтобы её раздробить  и продать, а потом решил сам вкладывать деньги в её развитие. Это не классическая медиация, скорее – момент переосмысления ценностей в голове у человека. Но в целом это работает так: намерение может быть изначально одно (поглотить предприятие), а в процессе медиативных переговоров человек понимает причины, по которым он шел по такому пути и видит  другие, более интересные и бескровные варианты. Что и в процедуре слияний и поглощений (к примеру), и при разделе бизнеса всегда можно договориться по-человечески. Это  очень эффективно.

“Сейчас ты нас промедиируешь!”

Однозначный миф, с которым я сталкиваюсь, это мнение: «Ну вот сейчас ты нас промедиируешь!». Есть такое  стереотипное представление: мы придём,  и за нас всё решат. Люди не сразу понимают принцип, что  ты (медиатор) – нейтрален и не будешь ничего делать за них.  Приходится объяснять сторонам: это ваш спор! Вам его  разрешать! Я только оказываю вам содействие своими навыками и умениями. Поэтому я изначально говорила о готовности общества, ведь, прибегая к медиации,  человек  обязан  осознавать свои поступки и принимать за них ответственность. Легче всего  прийти в суд, и там грамотно-обученный судья решит мой конфликт: я умываю руки, а «добрый дядя»,  авторитет возьмёт всю ответственность на себя. При медиации получается совершенно иначе: если у людей конфликт, это их конфликт, они его разрешают и сами отвечают за всё, особенно - за обязательства, о которых они договорились.  Должны быть обоюдная готовность и ответственность.

·         Гендерные стереотипы как-то влияют на работу? У медиации женское лицо?

Иногда в сфере бизнеса мужчины не готовы принимать женщину - медиатора. Но если они хорошо знают специалиста по другой профессии, никаких вопросов не возникает: главное личное уважение и опыт.  Я никогда не замечала к  себе недоверия. Если ты профессионал, всё это уходит на второй план. С женщиной приятной наружности, конечно, хорошо посидеть за одним столом, пообщаться,  но когда человек в конфликте, у него проблемы – он думает только о себе, и это естественно. 

“Крупные  бизнесмены – сами во многом медиаторы”  

Серьёзные бизнесмены большую часть споров разрешают сами, без посредников. Каждый руководитель, который достиг определённого уровня, считает, что он  - самый лучший переговорщик. И в этом есть большая доля истины, особенно для тех, кто  пережил 90е годы. Действительно, они обладают огромным опытом и знаниями, но порой навыков  медиации всё же не хватает. Большинство успешных бизнесменов подходят к переговорам с позиции «так должно быть», «так надо», а это не всегда продуктивно и  мешает понять позицию противоположной стороны. Переговоры получаются поверхностными, позиционными – не затрагивающими истинных интересов.

“Профессиональный, успешный медиатор – это состоявшаяся личность”

- Специалист мечтает работать медиатором. Каким путём к этому идти?

С моей точки зрения, как и в любой профессии, главное – деловая репутация, авторитет, благодаря которому стороны тебя принимают. Для в бизнес-медиации важно  хорошо понимать бизнес-процессы,  обладать хотя бы элементарными знаниями юриспруденции, работать в паре с комедиатором-юристом или привлекать юристов-консультантов.

В профессии  медиатора однозначно есть элементы психологии, но это не одно и то же. И важно выдерживать грань, чтобы не скатиться на психологическое консультирование, а выдержать нейтральность. Мои коллеги психологи, когда работают медиаторами, говорят, что им специфические  знания  часто мешают, отвлекают.

Курсов по подготовке медиаторов в Санкт – Петербурге существует несколько.  Так как тема медиации законодательно закреплена,  утверждена программа,   появились и учреждения, которые дают образование. Попасть туда легко – заплатил деньги и вперёд, требований для начала обучения специфичных нет. Экзамен медиатора – обыкновенная жизненная ситуация, конфликт. Приглашаются лица, которые играют роль сторон, причём, они настолько увлекаются, что могут стать почти реальными соучастниками  противостояния. И медиатор должен этот игровой спор с реальными страстями разрешить и заработать баллы по специальной системе оценки.

Обучиться несложно, сдать экзамен возможно, но не  каждый обучившийся сможет работать медиатором. Это зависит от готовности самого специалиста к работе: может ли он быть нейтральным, адекватно  реагировать на эмоции и страсти сторон. Человек должен быть состоявшимся, и я говорю  не про возраст, а про внутреннее состояние.  С моей точки зрения, профессия медиатора – это тест на зрелость.

Дарья Сергеева, ПравоПресс (с)